Постапокалиптическое кино Эдуарда Абалова

Детство. Лето. Деревня. Живая мама. Целых две минуты экранного времени Иван был счастлив. А потом наступил конец света.

Нельзя просто так взять и снять картину о детях войны. В этом убедился и начинающий режиссёр Эдуард Абалов. Ему поручили снять патриотично - героический фильм для детей по повести участника фронтовика «Иван». Но какой тут снимешь героический фильм, когда ребёнок сидит в окопе? Картина была приостановлена и, практически, похоронена. Однако на помощь пришёл начинающий режиссёр Андрей Тарковский. Он предложил гениальное решение: в фильме о детях войны не должно быть детей на войне!

Тарковский: «Нашему поколению очень важна эта тема. Когда посреди лета, посреди детства наступил конец света... Когда обыкновенное счастливое детство мы видели лишь во снах. А наяву был кромешный ад. Мы помним это и именно это мы должны показать нашим детям».

Так Андрей Тарковский снял свой самый простой и понятный шедевр.

Фильм Тарковского по отношению к героически - патриотичному рассказу снят с обратной точки: не Иван на войне увиден глазами лейтенанта, а лейтенант и война — все увидено как бы глазами ребёнка.

Андрей Тарковский объяснял:

«Иван — это ребёнок, снедаемый страстью взрослого. Он потерял детство на войне и погиб, потому что жил как взрослый. Картина должна строиться на характере мальчика, но должны быть эпизоды, где выясняются его детские черты. В рассказе найдена точная деталь — игра в войну — что может быть страшнее!

Здесь все очень глубоко, страшно и правдиво, здесь нет места приключенческой романтике.»

Ради погружения в ту атмосферу, Тарковский заставил всю съёмочную группу прочитать  «Фронтовые записи» Эффенди Капиева, поэта-фронтовика. Привлёк к работе композитора В. Овчинникова, нашёл новых исполнителей. Главную роль сразу получил Коля Бурляев, которого ещё раньше нашёл совершенно случайно на улице Горького для своей короткометражки «Мальчик и голубь» Андрон Кончаловский. Тарковский не стал нанимать знаменитых актёров. В его фильме не должны были играть. В его фильме должны были жить!

К примеру Валентина Малявина. Всем своим обликом противоречила той медсестре, которую представил себе автор поэмы. По рассказу это полная белокурая девушка с высокой грудью и голубыми глазами.

И вот появилась Валя. Брюнетка, карие глаза, мальчишеский торс. Беззащитная первокурсница. Тут ей не место.

Но ведь это конец света. Тут никому не место.